Если бы не ты[СИ] - Екатерина Слуднева

— Саша с Дашей еще учатся. Менять школу нельзя, им экзамены в этом году сдавать.

— Ты сама знаешь, как это делается. Сейчас ноябрь, экзамены у них в июне, тебе как раз рожать. А в августе начнем съемки.

— Прости, Саш, — Ольга сникла, — это не только моя жизнь…

— Тогда будем ждать, пока твой журналист определится с местом жительства, — проговорил Александр, допивая вино и подумав, добавил, — А ты ему говорила, что ждешь ребенка?

— Нет, не удавалось пока, — грустно ответила Оля, — все его семейство меня так опекает, что не дают мне с ним долго оставаться.

— Почему?

— Не хотят, чтобы из-за него я карьеры лишилась.

— Вот те раз, — усмехнулся Саша, — я думал, что родственники наоборот должны упрекать тебя в невнимании к нему.

— У них был подобный печальный опыт, — объяснил Ольга, — Помнишь Ларису Демидову?

— Ну.

— Она тетка Олега по матери. Долго ухаживала за больным отцом, а потом…

— Да помню я…

— Нина Никитична чувствует себя виноватой. А все ее потомки никогда не станут ей перечить. На венчании было человек тридцать, а за пределы семьи это еще не вышло. Сам знаешь журналистам много не надо.

— Да, правду говорят, от любви до ненависти и обратно один шаг, — Александр поднялся из-за стола и подал руку Ольге, — Кстати, мне понравилась статья Олега, настоящий мастер!

— О, это я передам ему обязательно, — она улыбнулась, приняв его руку.

— Вот уж ситуация, — усмехнулся Саша, — никогда бы не подумал, что венчаному мужу, но гражданскому любовнику своей законной жены, находящемуся присмерти, я буду желать жизни!

Глава 4

Ольга вернулась на студию в хорошем расположении духа. Как всегда в гримерной ее ожидала Люба.

— Ну, как все прошло? — не сдержано спросила она.

— Лучше, чем я ожидала, — вздохнув, ответила Оля.

— А я что говорила! — самодовольно возликовала Любка.

— Да, только Сашка хочет теперь снять эту историю.

— И что тебя смущает?

— Это не только моя жизнь, — повторилась актриса.

— А что с разводом? — снова поинтересовалась гримерша.

— Саша не будет возражать, если Олег придет в себя, — Ольга улыбнулась, — Я так по нему скучаю! Никогда бы не подумала, что можно так привыкнуть к присутствию человека рядом с собой всего-то за неполный месяц. Знаешь, я без Олега чувствую себя, как если бы вышла зимой на мороз в одном платье. Дико не хватает его тепла…

— Дорогая моя, напомни, что тебе сегодня нужно нарисовать на лице, — попросила Люба, прерывая ее пламенную речь.

— Синяк под правым глазом, и слегка левую щеку подкрась, — подумав, ответила актриса, — сегодня продолжение вчерашней драки с мужем.

— Ты Бессонова предупредила, что тебя лупить нельзя?

— Я тебя умоляю, Бессонов — сама аккуратность по отношению к женщине, — рассмеялась Оля, — Тот еще мастер киношного боя. Когда просматриваешь отснятый материал, кажется что летала по площадке, хотя он укладывает словно в постель.

— Ты вообще долго собираешься скрывать свою беременность от коллег по работе?

— Если я скажу об этом сейчас, все решат, что это Сашкин ребенок. Не хочу пока никого вводить в заблуждение. У меня пока есть время.

В дверь постучали. Люба открыла.

— Привет! — просиял мужчина, — Вы тут скоро закончите?

— А что уже зовут? — спросила она, пропуская его в гримерку, и снова закрывая дверь на ключ.

— Нет, я просто хотел удар прорепетировать, — он остался стоять возле двери, сложив руки на груди, рубашка его при этом натянулась, едва не лопаясь, обрисовывая стальные мышцы.

— Лель, ты как хочешь, — предупредила Люба, — но 'мужу' сам Бог велел сказать!

— Люба не надо! — взмолилась Ольга, подставляя лицо для дальнейшего нанесения грима.

— Бессонов, — Любка ее как будто не слышала, — твоя сценическая жена в положении, и бить ее нельзя.

— И говорить об этом кому-либо тоже нельзя, — добавила Оля.

— Не буду, — растянулся в улыбке актер.

— Ты гляди! — рассмеялась Люба, — Стоит счастливый, будто ему сообщили, что он скоро папашей станет!

— А чего мне плакать, что ли?

— Жор, а чего ты не женишься, — спросила Оля, — девок вокруг вьется тьма, а ты один.

— Ну, не нашел я пока свою единственную, — смущенно ответил Бессонов.

— Тебе сколько лет? — возмутилась Люба.

— Тридцать два…

— Лель, надо с ним Анютку Павловну познакомить. Жор, девка классная, зуб даю!

— Правда, Жор, хорошая девчонка, — согласилась Оля, — ты как, свободен?

— Ну, в общем да…

— Пошли, муж, — рассмеялась Ольга, встав из кресла.

Они несколько раз повторили удар и стали снимать сцену. Однако режиссер хотел видеть больше силы, а Георгий аккуратничал, боясь сделать больно Ольге. Когда режиссер снова выскочил на площадку, отчитывая Бессонова, то отвел его в сторону.

— Можно вас на минуточку, Илья Николаевич, — попросил актер.

— Да, конечно, — согласился тот.

— Тут вот какая ситуация, — приглушенным голосом начал Георгий, поманив Ольгу рукой к себе, и она подошла, — Леля в положении.

— Это правда? — спросил Илья Николаевич.

— Да, — она опустила взгляд, — только прошу вас никому не говорить.

— Ну, Сашку-то поздравить можно?

— Нет.

— Он что еще не знает? — удивился режиссер.

— Знает, но поздравлению не обрадуется, — усмехнулась Ольга.

— Вы что поругались?

— Ну, можно и так сказать…

— Ладно, я все понял, щас камеры будем поворачивать…

— Лель, извини, — шепнул Бессонов.

— Ты все правильно сделал, — улыбнулась она.

В перерыве Ольга позвонила Анюте.

— Здравствуй, Аня! Как там Олег?

— Привет! — ответила девушка, — все так же. Ты сегодня приедешь?

— Обязательно, — откликнулась Ольга, — Ты когда сменяешься?

— Через час приедет Илья, но я наверное с ним посижу еще часик.

— Ань, тебе тоже отдыхать нужно! -

— Да, я понимаю, просто меня сегодня папа подвез, а сейчас на улице такой ливень, — оправдывалась девушка, — а у меня зонта нет. Пока дойду до метро промокну насквозь.

— Ань, повиси на трубке минуту, — тут же сообразила Ольга и подошла к Бессонову, — Жор, ты когда освобождаешься?

— Ну, меня же нет в следующей сцене, так что я уже свободен, — улыбнулся тот.

— Какие планы на вечер?

— Не понял.

— Можешь одну хорошую девушку подвести до дому? — хитро прищурившись, спросила Оля.

— Могу, — ошарашено ответил Жора.